| rob3k | Дата: Вторник, 23.03.2010, 13:34 | Сообщение # 1 |
| |
 |
| Я тут Главный! |
| |
| Группа: Администраторы |
| Сообщений: 494 |
|
« 250 » |
| |
| Статус: Скоро будет |
| |
|
диакон АНДРЕЙ КУРАЕВ ПОСЛЕ "ХЕРУВИМСКОЙ"
1. Общее дело
В христианстве нет совершенно индивидуального, частного пути спасения. Даже отшельник, очищающий свою душу в уединенном подвиге, получает освящение не потому, что он соответствует условиям получения благодати, а просто потому, что и в пустыне он пребывал как член Церкви. Мы спасаемся жизнью Христовой; а это значит, что обретение спасения есть вхождение в жизнь Христа, а не просто некое самодельное из¬менение в нашем внутреннем убранстве. Встретить Христа — значит прикоснуться к тому, что объемлет меня, что превосхо¬дит меня. От этого объемлющего мне может быть дан новый ток жизни. Но этот ток совсем не ради меня одного существу¬ет, и он не намеревается прекратить свое струение, как только достигает моего сердца. Христос умер не для меня. Он умер — и для меня. Значит, христианская сотериология может осмыс¬ляться только в категориях со-участия. Я со-участвую в том, что живет не только во мне. Я со-участвую в даре, который по¬слан не только по моему адресу. Если же собрать все адреса, по которым посылается дар Христов, то и смысл Христова Деяния станет понятнее. Совокупность адресатов — это и есть Церковь.
Новый Завет заключен не с отдельным человеком (не с Петром и не с Иоанном), не с кружком апостолов, а со всем человечеством. С народом. Быть христианином значит попро¬сту быть членом народа Божия. Быть христианином значит осуществлять в себе тот дар, который есть в Церкви1. Если мне тягостно оттого, что кто-то кроме меня молится Христу, если ^еня коробит оттого, что к моей любимой иконе приклады¬ваются старухи и "бомжи" — значит, посылка от Христа ко ^не так и лежит еще невостребованной. Не только Христу на-До научиться радоваться — но и христианам (не "святцам", а
Благодать, изливаемая таинствами, прокладывает не одинокую тропинку от ^"ии к Богу, но воспринимается каждым лишь по мере его социального внед-Рвния в тот целостный организм, что обильно напоен ее соками. Все таинства "° сути своей - таинства в Церкви, ибо в одной лишь общине Духа можно ^ать причастником даров Духа '. - Де Любок, Анри. Католичество. Милан, 1992,
именно простым, живым христианам, толкающимся и в хра¬мах, и в автобусах).
Главное же таинство христиан называется Литургией. Со-вместным служением. Общим делом. В античной Греции ли¬тургия — это устроение общественных угощений; то, что необ¬ходимо обществу, и то, что делалось исполнителем бескорыст¬но, не давая ему средств к жизни. "Литургом", соответственно, назывался общественный деятель, который свое время, силы, а зачастую и средства тратил на пользу сограждан.
В мире, в котором самой модной философией века был эк-зистенциализм, сложнее всего говорить о Литургии. Человек ищет одиночества и неповторимости, а ему опять говорят о со¬обществе. Но ведь смотреть можно не только в бездну пустоты. Бездна человеческой души может быть призвана Бездной Бо¬жества. Не только "тошноту" (la nausee Сартра) можно испыты¬вать на границе человеческого бытия. Человеческая смертность может быть поводом не только к отчаянию и к бегству, но и к любви (вспомним пронзительную цветаевскую строчку:
"послушайте: еще меня любите за то, что я умру!").
Христиане древности остро переживали человеческую смертность. Они открыли целостность человека: "Человеком в самом истинном смысле называется не душа без тела и не тело без души, но то, что составилось в один прекрасный образ из соединения души и тела", — писал на исходе III в. сщмч. Ме-фодий Олимпский, отрицая спиритуалистическую идею, со¬гласно которой лишь душа человека достойна бессмертия1. А, значит, и душу и тело надо было пропитать Вечностью — "доколе есть время" (Гал 6:10). Тело вместе с душой получит награду или наказание, и радость о спасении должна быть яв-лена не только незримой душе, но и телу.
Христианство проще и естественнее, чем иногда кажется. Что обновляет тело? — Пища. Что объединяет многие тела в их обновлении? — Совместная трапеза. Христос мог бы избрать любой способ для Своего главного таинства — для таинства Своего вселения в посвящаемых. Он избрал посвящение не че¬рез секретное слово, не через коаны2, не через йогические упражнения для "открытия чакр", — через трапезу.
И боги Олимпа пируют вместе. Не потому, что они нужда¬ются в пище, а потому, что они нуждаются в общении, в ли-тургичности. Так и Завет любви был дан в таинстве, которое
\Cщмч. Мефодий Олимпский. О воскресении, против Оригена // Св. МефоДИЙ, епископ и мученик, отец Церкви 111-го века. Полное собрание его сочинений. СПб., 1877, с. 185. ^оаны — в буддизме загадки без ответа, для "расширения сознания".
невозможно совершать в одиночестве — он был дан в общей чаше, идущей по кругу на трапезе друзей.
Первое, что узнает (и что должен принять) человек, же¬лающий Причастия — что Причастие происходит на Литургии. На Литургии не как разновидности Богослужения, а на Литур¬гии как собрании. Причастие — действие, которое все хрис¬тиане рассматривают как свое единое, "общее дело".
2. Таинство и обряд
Свое Таинство Христос облек в обряд. Поэтому и христи¬анство не стесняется своей обрядовости, своей воплощенности в человеческих действиях.
Те, кто говорит против внешнего обряда, логичны только в рамках гностицизма. Так, например, у неопифагорейца Апол-лония Тианского есть мысль, что Бога нельзя чествовать ничем материальным — даже вслух произносимым словом. Но это по¬тому, что вся материя в мире слишком осквернена, чтобы ее приносить в дар Творцу1. В христианском восприятии мир ис¬куплен, земная материя очищена — и потому ее можно подно¬сить к Божию алтарю и износить ее обратно уже преобра¬женной.
Скажут — христианство "духовная религия" и в нем все должно быть "духовно", а не телесно-обрядово. Скажут, что, по слову апостола, "плоть и кровь Царства Божия не наследу¬ют". Ответьте словами св. Иустина Мученика: "Когда Павел говорит «плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия», то он объявляет это не с тем, чтобы отвергнуть пакибытие пло¬ти, но научить, что не Царство Божие, которое есть вечная жизнь, наследуется телом, но тело — жизнью. Ибо если бы Царствие Божие, которое есть жизнь, наследовалось телом, то оказалось бы, что жизнь поглощается тленным. Между тем жизнь наследует смертное, дабы смерть была победоносно по¬глощена жизнью и тленное явилось достоянием нетления, сде¬лавшись рабом, подвластным бессмертию, так чтобы тело было Достоянием нетления, а не нетление достоянием тела"2. Плоть
^м. Мчлославский П. Исследования о странствиях и переселениях душ // Пере-селение душ. Сборник. М., 1994, с. 169.
Эти слова св. Иустина сохранились благодаря цитации у сщмч. Мефодия Олимпского (Указ. соч., ее. 232-233). Спустя полвека после св. Иустина такое
*в толкование апостольского высказывания развивается у сщмч. Иринея Лион-ского: "АПОСТОЛ хочет, чтобы Дух Божий услаждался храмом (нашей плоти) как
*ених невестою. И как невеста не может брать жениха, но может быть взята же-Чихом, ковда жених придет и возьмет ее; так и эта плоть сама по себе не может Часледовать царства Божия, но может быть взята в оное Духом в наследие. Ибо ^ВДущий получает в наследство достояние мертвого; и иное дело — наследовать,
и кровь, все телесное не может само войти в Вечность. Но Вечность может вобрать их в себя. Вопрос в субъекте этого действия. Невозможное человекам возможно Богу.
Как замечательно сказал Гераклит, "мудрое только одно. Оно хочет и не хочет называться именем Зевса". Бог хочет и не хочет наших жертв. Он устанавливает ритуальный закон Ветхо¬го Завета — и Он же говорит пророкам о том омерзении, кото¬рое испытывает при виде этих кровавых ритуальных празд¬неств. Нельзя достичь Бога никакими мольбами и жертвами ~ ни самыми изощренными, ни самыми "духовно-утончен¬ными". Ни поэзия, ни метафизика, сколь много ни добавляли бы мы их в наши псалмы, не приблизят нас к Богу. Но если Он хочет внимать человеческому сердцу — Он расслышит мо¬ление и самого гнусавого и невежественного псаломщика.
Соломон высказывает прекрасное понимание этой ситуа¬ции в своей молитве при освящении построенного им храма:
"Поистине, Богу ли жить на земле? Небо и небо небес не вме¬щают Тебя, тем менее сей храм, который я построил имени Твоему; но призри на молитву раба Твоего и на прошение его, Господи Боже мой; услышь воззвание и молитву, которою раб Твой умоляет Тебя ныне. Да будут очи Твои отверсты на храм сей день и ночь, на сие место, о котором Ты сказал: «Мое имя будет там»; услышь молитву, которою будет молиться раб Твой на месте сем <...> услышь на месте обитания Твоего, на небе¬сах, услышь и помилуй" (3 Цар 8:27—30).
И Бог, для Которого вся вселенная не более, чем подножие ног Его, действительно стал "обитать" в здании, построенном Соломоном. А позднее Он еще более уменьшил размеры Своего жилища — до младенческого тела во чреве Марии. Бог стал плотью.
Никакого гнушения человеческим миром нет в Новом За¬вете. Творец знает, что Он создал нас во плоти и с ограничен¬ными способностями постижения и выражения. Он знает, что любая наша мысль нуждается в "обряде" слов, а чувство — в "обряде" жестов. Он знает, что наши глаза питают наши души не менее, чем это делают уши. Он благословляет обряды. Он Сам подвергал Себя обрядам — от Своего обрезания и до Своего погребения.
иное — получаться по наследству. Тот господствует и распоряжается тем, •по имеет по наследству, как он хочет; а другое находится во власти, покоряется распоряжению и господству обладателя.. Что же живет? Дух Божий. А какое до-стояние умершего? Члены человека, которые истлевают в земле. Эти и наследу¬ются Духом, будучи перенесены в царство небесное. Наследует живущий, а на¬следуется плоть. Апостол увещевает нас к общению с Духом, как бы так говорит не живите как будто вы были только плоть и кровь (Против ересей. 5, 9, 4).
Как пояснял свт. Иоанн Златоуст в 82-й беседе на Еванге¬лие от Матфея, "Христос не предал нам ничего чувственного, но все духовное, только в чувственных вещах. Если бы ты был бестелесен, то Христос сообщил бы тебе эти дары телесно, по¬елику же душа твоя соединена с телом, то духовное сообщает Он тебе через чувственное. Сколь многие ныне говорят: желал бы я видеть лицо Христа, образ, одежду, сапоги! Вот ты ви¬дишь Его, прикасаешься к Нему, вкушаешь Его. Ты желаешь видеть одежды Его, а Он дает тебе не только видеть Себя, но и касаться, и вкушать, и принимать внутрь".
Итак, теософские слухи о "духовности" христианства силь¬но преувеличены. Христианство не "духовно". Оно жизненно.
3. Тайная Вечеря
Важнейший "обряд", совершенный Самим Христом и за-поведанный Им — "тайная Вечеря". Поразительное сочетание обычного и сверхобычного.
"Идите, уготовайте Мне пасху". Уже здесь есть это сочета¬ние. То, что Христос не дает никаких дополнительных указа¬ний, означает, что трапеза должна совершиться по обычаю, по общеизвестному ритуалу. Но: еще не настало время Пасхи. Иудеи только готовились к ней. До Пасхи оставалось еще два дня. Поэтому и был квасной хлеб в доме Тайной Вечери1. Гос¬подин же субботы перенес Пасху с того времени, когда она праздновалась по традиции, на время, усмотренное Им. Преж¬де еврейской пасхальной субботы Он совершил пасхальную трапезу. И воскреснув после нее, Он освятил день, который был будним для иудеев. Все время теперь — Божие. Нет одного Божия дня; любое время — Его и напоминает о Нем. Теперь "День Господень" — термин иного ряда, иного плана.
Но хоть и во внеурочный день, ритуал иудейской пасхаль¬ной трапезы совершается Христом вполне последовательно. Выделим лишь несколько моментов:
Трапеза начинается с благословения-бера/сох: "Благословен Ты, Боже наш, Царь вселенной, создавший плод лозы". По прочтении этой молитвы откладывался афикоман — часть, ко-
'Несколько столетий длился спор между православными и католиками о том, совершать ли Литургию на квасном хлебе или на опресноках. Православные ссылались на-то, что слово йртси;, стоящее в евангельском тексте, означает имен¬но квасной хлеб, а никак не опресноки. Католические богословы защищались ссыпками на то, что по еврейскому закону квасной хлеб даже не мог находиться в доме, когда в нем празднуют Пасху. Христос пошел бы на нарушение закона, если бы использовал квасной хлеб, и даже если бы Он захотел его найти — ни в одном из домов Иерусалима Он не нашел бы и крошки квасного хлеба в пас¬хальную ночь. Но Господин Субботы совершил пасху во внепасхальный день...
торую полагалось оставлять на случай прихода нищего или путника по заповеди: "И веселись пред Господом <...> ты <...> и пришелец, и сирота" (Втор 16:11). Именно этот афикоман преломил Христос как Свое Тело1, очевидно, к традиционным словам молитвенного благословения "Благословен Ты, Госпо¬ди, Боже наш, Царь Вселенной, дающий земле производить хлеб", добавив слова, установившие новое Таинство: "Приими-те, ядите, сие есть тело Мое, за вас ломимое"... Евхаристия — хлеб странников и нищих, хлеб бездомных.
"Сие творите в Мое воспоминание". Именно — в Мое. От¬ныне — в Мое. Воспоминания великих благодеяний Творца, которые вы производите при каждой своей праздничной трапе¬зе, теперь вы должны адресовать не только Незримому Творцу, но и Мне. Ягве, которого вы благодарили этими словами, стал плотью и теперь дает вам Свою Плоть, а не только плоть со-творенной Им земли. Любая молитва теперь воспоминание не только Ягве, но и Христа...
В середине же трапезы следовала хаггада — речь о чудес¬ном избавлении Евреев от рабства как ответ отца сыну о при¬чине празднования Пасхи. В нашей литургической анафоре это — воспоминания страданий Спасителя ("крест, гвоздие, копие, смерть..."). Затем — благословение чаши и моление о милосер¬дии Бога к Израилю, просьба помянуть Израиль (у нас моле¬ние: "В первых помяни, Господи...").
Иуда выдает свое предательство, обмакивая хлеб в блюдо — это когда с опресноком едят приправу из горьких трав как вос¬поминание о хлебе изгнания и рабства. Горечь рабства оказы¬вается созвучной горечи предательства.
Христос по рассказу Евангелистов "благословляет чашу", но они не передают нам — какими именно словами Он это сделал. Понятно, почему евангелисты этого не передают — просто потому, что эти слова, слова, завершающие пасхальную субботнюю трапезу, знал любой ребенок Израиля: "Благосло¬вен Ты, Господи Боже наш, Царь вселенной, Ты, питающий весь мир Твоею благостью, Твоею благодатью, Твоим милосер-дием и благоутробием Твоим. Ты даруешь всякой плоти ее пи¬щу, ибо Твое милосердие пребывает вовек. Твоею великою благостию нам никогда не было недостатка в пище; да не будет у нас никогда недостатка в ней, ради любви к великому Имени Твоему, ибо Ты хранишь и поддерживаешь все живущее, тво¬ришь добро всем и посылаешь пищу всему, что Ты создал. Благословен Ты, Господи, дающий всем нам пищу! Благодарим Тебя, Господи, за то, что Ты дал отцам нашим в наследие зем-
Ом. Успенский Н. Анафора // Богословские труды. №13. М., 1975, ее. 46, 49.
Доступно только для пользователей
Администрация сайта
Награды пользователя
загрузка наград ...
|
| |
|
  |
