(Предисловие автора)
Во многих тюрьмах и лагерях за последние годы появились храмы и
молитвенные комнаты. Многие священники ходят к заключенным, "проповедуя
Евангелие Царствия" (Мф 9:35), благодати Божией (Деян 20:24), крестят
некрещенных, исповедуют, причащают, служат молебны и Литургии. Имеются
желающие венчаться в тюрьме: муж в тюрьме, жена на воле хотят закрепить
свой гражданский брак церковным. В места заключения ходят также
пятидесятники, адвентисты, представители "Богородичного центра",
баптисты, Армия спасения из англоязычных стран и множество других
религиозных группировок и сект.
В тюрьмы зачастили и иностранные и отечественные журналисты и
кинематографисты: конкурируют, кто первый снимет и опишет какое-либо
небывалое еще событие в тюрьме, кто первый покажет в кино или по
телевидению приговоренного к смертной казни или саму казнь. Торопятся
французские и немецкие репортеры. На прямой вопрос французу: "А Вы
пишете и даете репортажи о казнях в других странах, например, в
Америке?" - был ответ, поразивший и возмутивший меня:
"Нет, только в России". В интонации был подтекст: "Да нет, что Вы,
только в России".
Этому корреспонденту французской газеты "Монд" я сказал: "Мне не
нужен гонорар. Если можете, пожертвуйте на храм в тюрьме". Я получил две
бумажки. Когда мы расстались, я развернул их - это были две
сторублевки, то есть в сумме меньше чем полдоллара. На следующий день
борец за права и свободу человека в бывшем Советском Союзе улетал в
Париж, - рубли ему там были не нужны. Гонорара за это интервью, как и за
многие другие, я не получил ни копейки.
Наши тюрьмы (СИЗО), наши лагеря (ИТК), наши заключенные всегда
остаются с нами как наши кровоточащие и гноящиеся раны. И нам их лечить.
А все остальное - это отвлечение времени, реклама и щекотание нервов
пресыщенных и богатых иностранцев. Одному из них пришла в голову идея:
купить Бутырскую тюрьму и превратить ее в дорогой валютный отель...
Ладно!.. Забудем об иностранцах. Среди них имеются (правда, единицы
из единиц) искренние друзья Русской Православной Церкви и России. Им мы
приносим глубокую благодарность. Вернемся к нашим повседневным и
будничным делам на нашей церковной ниве.
Зачинателем духовно-церковного окормления мест заключения оказался
тогдашний Митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий, который в
1990 г. посетил колонию строгого режима в Металлстрое. Вскоре он был
избран Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием II и
продолжает поддерживать с этой колонией духовные отношения. Кажется, ни
одно поздравление в связи с избранием его на трон Российского Патриарха
не было ему так дорого, как письмо от заключенных Металлстроя. В
1993 г., уже будучи Святейшим Патриархом, он освящал, как и обещал,
построенный заключенными на их личные средства их личным трудом
православный храм в честь священномученика Вениамина, митрополита
Петроградского. К работе с арестованными Святейший Патриарх Алексий II
неоднократно призывал архипастырей и пастырей [1].
Многие православные священники и иеромонахи трудятся в тюрьмах и
лагерях, несут арестантам Слово Божие, крестят, исповедуют, причащают.
Накоплен значительный опыт работы с заключенными. Среди направлений
деятельности Отдела религиозного образования и катехизации, где я
прохожу свое основное церковное послушание, записана катехизация в
криминальных зонах. Подчеркиваю, что работа там идет независимо от
Отделов религиозного образования или милосердия и благотворительности;
идет стихийно по прямому чувству, по зову православных сердец: "в
темнице был, и вы пришли ко Мне" (Мф 25:36). Вероятно, настало время
обменяться уже накопленным опытом и подумать об общецерковном семинаре
по катехизаторской и миссионерской работе в местах заключения.
Мой опыт несравним с опытом отцов, давно подвизающихся в тюрьмах и в
лагерях [2] он отражает лишь опыт работы в
одной из тюрем одного города огромной страны [3]. Но кому-то надо начинать. Поэтому я по
благословению своего священноначалия взялся за перо. К сожалению, почти
все попавшиеся мне заметки в светской и церковной прессе носят в
основном информационный характер [4], и в них почти не ставятся вопросы
методического, духовного и организационного порядка. Ясно также, что
объем катехизаторской и миссионерской работы, которую ведет Русская
Православная Церковь в местах лишения свободы, явно недостаточен ни по
своему объему, ни, порою, по своему уровню. Многие священники (знаю по
опыту общения) боятся тюрьмы, боятся смертников.
Тюрьмы и лагеря, так называемые зоны общего,
усиленного и строгого режима для взрослых и подростков - это огромное
невозделанное поле, где надо пахать, сеять и жатву убирать. К этому
полю, учитывая его размеры, православные пастыри только-только
приступили. А оно, как всякое поле, требует систематической работы и
внимания. Множество преступников, грешников и невинно осужденных ждет
там прихода священников и катехизаторов.
На исповеди молодой парень-арестант благодарит Господа: "Слава
Богу, что я попал в тюрьму (!). Если бы меня не арестовали, я не знаю,
чего бы еще натворил. А здесь, в тюрьме, я поверил в Бога!" Эту мысль
мне разными словами повторял не один арестант.
Там, в тюрьмах и лагерях, священник принимает глубочайшее
беспощадное покаяние. Человек со слезами кается на исповеди в
преступлениях, которые ему следователи не инкриминируют, - это ли не
показатель и глубины раскаяния, и доверия к духовнику!
Когда в камере заключенный говорит: "Если бы мне сейчас предложили
выйти на волю или провести месяц в тюрьме, - я бы выбрал тюрьму, - мне
многое еще надо узнать и постигнуть", - это значит, что идет
перерождение человека.
Если на Вас смотрит просветленное после крещения лицо и полные
любви глаза смертника, бывшего убийцы, то это его лицо и глаза Вы будете
носить в сердце до конца дней своих.
А другой смертник говорил: "Я поверил в Бога, когда услышал свой
смертный приговор". Позже он крестился.
Убийца признавалась: "Я ночами не спала, все молилась: Господи,
пришли ко мне священника". Она исповедалась и причастилась на
Божественной Литургии в тюремном храме. Помню, как она в первый раз в
жизни шла к Чаше. Через несколько месяцев она причащалась вторично.
Другой впервые в жизни стал молиться, когда жертва истекала кровью у
его ног: "Господи, сохрани ему жизнь". Молитва преступника была
услышана, и одного увезли в больницу, а другого - в тюрьму. А потом,
после суда, в тюрьме была первая двухчасовая исповедь со слезами
раскаяния за все прегрешения, совершенные в жизни.
Многие сотни прошений о крещении, об исповеди, о причащении, о
беседах лежат у меня невыполненными. Грех мой священнический! Всечестные
отцы, собратия священники, помогите!
Остальное смотрите тут
|
|