Essentials

(Интервью журналу "SOS! Спасите наши души”. Днепропетровск. 1999 №№ 5-7)
1. Задача миссионера - подводить людей к размышлениям о самом главном
В конце апреля в Днепропетровске побывал известный российский проповедник, профессор Свято-Тихоновского Богословского института, диакон Андрей Кураев. Его лекции и выступления вызвали огромный интерес не только священнослужителей и прихожан, но даже людей, которых ранее нельзя было заподозрить в симпатиях к Православию.
Достаточно сказать, что один из крупнейших зрительных залов города - Дворец культуры ЗКЛ - на протяжении трех вечеров не мог вместить всех желающих туда попасть.
Предлагаем ряд ответов, данных отцом Андреем во время частных бесед, а также во время встреч с журналистами и студенческой молодежью. Они касаются проблем, наиболее актуальных на сегодняшний день для людей, активно участвующих в жизни общества.
Отец Андрей, при всей популярности ваших книг и лекций, некоторые последние работы вызывают неоднозначную оценку. К примеру, размышления о фильме "Титаник" (они были напечатаны в предыдущем номере журнала) порою называют слишком популистскими, а то и вообще неправославными. Что Вы скажете по этому поводу?
Для православных проповедей всегда было традиционно искать точки соприкосновения с внешним миром, даже с язычниками, чтобы, отталкиваясь от них, дальше уже говорить о том, что дорого и свято для нас. Ап. Павел и у языческих авторов находил цитаты, помогавшие ему находить понимание со своими слушателями. Знаете ли Вы, по какому поводу языческий поэт сказал фразу, цитированную Павлом - "все критяне лжецы"? Это цитата из Каллимаха: "Лгут критяне всегда: измыслили гроб твой критяне; Ты же не умер, но жив, о Зевс, присносущный владыка!". Как видим, ложь критян в утверждении, будто на их острове находится могила бессмертного Зевса... Но это не помешало Апостолу использовать стих, логичный именно в рамках языческой мифологии.
И апологеты II-III веков, и святые Григорий Богослов и Василий Великий ссылались на авторитет языческих философов и поэтов.
К сожалению, то, что было авторитетом для древних греков, уже не является авторитетом для современной молодежи, и поэтому ссылки на Платона, или философов-стоиков, или Гомера будут уже для них не очень убедительны. Но есть другие символы, другие тексты, другие имена, которые находятся на слуху и которым современная молодежь доверяет. Значит, в современной культуре надо искать такие точки, отталкиваясь от которых можно подводить людей к размышлениям о самом главном.
По моему опыту есть аудитории, в которых только таким, окольным путем можно подойти к обсуждению евангельских тем. Эти аудитории я определяю по числу жующих челюстей…
Ну, не все у нас в стране схимники. Есть еще и просто студенты. И если с эллинами надо быть не как иудей, то со студентами надо начинать разговор с того, что им (а не нам) интересно и понятно. Для начала разговора надо брать то, что человеку известно и понятно. "Титаник" они смотрели и без моей статьи. Но я вхожу в их аудиторию как человек из чужого им мира. И вдруг показываю, что даже из их мира в наш тянутся ниточки...
Многие люди у нас спрашивают, почему Вы только диакон?
Потому что иначе я вряд ли мог бы проповедовать. Если б я был священником, это означало бы, что у меня в Москве был бы приход, духовные чада, и тогда я жил бы их заботами и заботами своего прихода. И у меня не было бы возможности ни писать книги, ни ездить по стране. Кроме того, мне важно быть прозрачным. Мне важно, чтобы люди не отождествляли мой голос с голосом Церкви. Миссионер – дверь, и в ней нельзя застревать. Через него проходят и входят в мир Церкви. То, что я не священник, ясно показывает людям, что я не претендую на роль их духовного руководителя и отца. Послушали меня, поняли, что в Православии можно жить – так ступайте, входите, ищите себе духовного наставника. И чем больше он будет непохож на меня – тем лучше: Вы поймете, что мир Православия разнообразен.
Какая, в Вашем понимании, основная цель Вашего приезда?
Я приехал разрушать… Есть Православие, а есть мифы о Православии. И я прекрасно понимаю, что за те три дня, что я проведу в вашем городе, я не смогу что-то построить. У Православия, к счастью, нет технологий перекройки душ людей. И поэтому за эти три дня не столько можно что-то построить, сколько разрушить. Разрушить суеверия, стереотипы, шаблоны, которые занимают сознание людей.
Но, несмотря на то, что моя работа носит разрушительный характер, я полагаю, что она способна принести людям радость. Как сказал немецкий поэт Эйхендорф, обращаясь к Богу: "Ты тот, Кто кротко рушит над нами То, что мы строим, Чтобы мы увидели небо - Поэтому я не жалуюсь". Бывает нужно снимать навесные потолки, которыми люди загородили от себя высоту. Работа вроде бы разрушительная, а на самом деле расширяющая мир человека.
Кроме того, я полагаю, что всегда приятно узнать, что реальность лучше, чем про нее думали. Ведь это должно быть радостно – узнавать, что Православие не похоже на ту карикатуру, с которой ты раньше его отождествлял.
А вообще, я не считаю себя проповедником в смысле зазывалы. В моей речи очень мало императивов… Заметьте, я читаю не проповеди, а именно лекции, говорю не в храмах, а в университетах. И императив их, пожалуй, только один – думайте; думайте и обосновывайте.
Тот вывод, который я хотел бы запечатлеть в памяти людей, это не те или иные какие-то конкретные мои слова, аргументы или цитаты… Мне бы хотелось, чтобы осталось какое-то общее ощущение того, что в религиозной области можно и нужно думать.
Это важно потому, что советские люди были воспитаны в убеждении, что религия и разум - несовместимы. В советские времена из этой “несовместимости” делали вывод: “я выбираю разум, и долой религию!”. А сегодня маятник общественного вкуса качнулся в противоположную сторону, но стереотипы все равно остались, поэтому современное массовое сознание снова говорит: “раз религия и разум несовместимы, я выбираю религию, долой разум!”.
Поэтому и приходится напоминать: когда входишь в храм, надо снимать шляпу, а не голову.
Как Вы прокомментируете ситуацию, которая сложилась в Православной Церкви на Украине?
Любое государство на земле стремится к тому, чтобы ситуация в обществе была максимально контролируема, в том числе и религиозная составляющая общественной жизни. Теперь представьте себе, если в стране действует некая религиозная структура, которая имеет свой центр за рубежом. Это означает, что эта структура имеет определенную степень независимости, автономии от местной национальной власти.

Доступно только для пользователей